Земля Татарстана – в прошлом Казанского ханства, Улуса Джучи или Золотой Орды, Волжской Булгарии – хранит немало сокровищ, в том числе монет и целых кладов. Предки казанских татар славились не только золотыми изделиями. Куда большим спросом пользовались изделия булгарских серебряных дел мастеров. Остается только удивляться, что не имеющая собственных источников драгоценных металлов Булгария стала одним из крупнейших экспортеров серебряных изделий и “законодательницей моды” на них в Прикамье и Предуралье.  

Представление об этих сказочных богатствах дает великолепное блюдо, найденное в 1900 году. Это изделие среднеазиатских мастеров второй половины VII – первой половины IX века диаметром около 23 см украшено в центре фигурой водоплавающей птицы (гуся). Изображение этой птицы в восточной средневековой символике обозначает крепость брачных уз, поскольку дикие гуси всегда летают парами и никогда не расстаются. Не исключено, что когда-то это изделие было частью свадебных даров.

Достижения мастеров ювелирного искусства Волжской Булгарии особенно ярко проявились в ювелирных украшениях, связанных с национальным костюмом, главным образом женским.

К старинным видам украшений относятся чулпы – накосники, которые носились в прошлом всеми женщинами начиная с детского возраста. Как правило, татарки заплетали волосы в две косы, в которые вплетали накосники, располагавшиеся несколько ниже талии.

Довольно распространенным среди многих народов мира женским украшением являются браслеты – белезек – из серебра или электрума (сплав золота и серебра). Особым изяществом отличались серебряные браслеты Волжской Булгарии из витой проволоки. Широкие носились обычно пожилыми женщинами, молодые предпочитали узкие браслеты. Интерес представляют браслеты с выгравированными текстами, являющиеся своеобразными образцами каллиграфического искусства.

Весьма многообразную продукцию булгарских ювелиров представляют перстни. Они различаются по форме, технике изготовления, декоративному решению, материалу. Женские перстни выделяются особой легкостью, мужские, наоборот, массивны, решены более строго. Нередко на самоцветах этих перстней можно видеть выгравированные имена их владельцев.                                                          

Во все времена ценились цепочки. Принято считать, что цепочки, так же, как и пояса, замыкают энергию владельца и предохраняют его от злых духов. Это своего рода волшебный круг, оберегающий человека. Вот почему они стали атрибутами почти всех религий.

Большую роль в булгарских ювелирных украшениях играли серебряные монеты. Объясняется это тем, что Волжская Булгария находилась на одном из самых активных торговых путей средневековья, поток товаров и денег, в том числе и серебряных, был огромен. Десятками тысяч серебряных дирхемов измерялось состояние иностранных торговцев, приезжающих на местный рынок. О богатстве и гордости булгар свидетельствует чеканка собственных серебряных монет уже в начале X века, когда они были еще под протекторатом Хазарии.

В XI – начале XIII века в Волжской Булгарии, как и на Руси, монеты не чеканились, их заменяли слитки, кусочки серебра, олова и другие товары.

После длительного безмонетного периода, в конце 40-х годов XIII века в Булгаре вновь началась монетная чеканка, а сам город стал первой столицей и на какое-то время единственным монетным двором вновь образованного государства – Улуса Джучи. Этому предшествовали страшные для всей Азии и Европы годы, сопровождавшиеся уничтожением государств, городов и непокорного населения. В течение года, с осени 1236-го по осень 1237 года, монгольские войска уничтожали и грабили самое северное мусульманское государство – Волжскую Булгарию.

Но город Булгар, в отличие от Биляра, Сувара, Джукетау, не только был восстановлен, но и стал столицей и крупнейшим торговым и ремесленным центром благодаря труду и усилиям тысяч рабов, пригнанных мастеров и оставшихся в живых горожан. Поэтому здесь стали выпускаться первые в Улусе Джучи монеты из серебра и меди, с именем покойного к тому времени багдадского халифа Ан-Насир лид-Дин Аллаха. Серебряные монеты обозначались как “динар”. Чеканка булгарских монет имела и политический характер, и экономические цели. Место чеканки было выбрано неслучайно: это и столица, с большим числом умелых булгарских ремесленников и пригнанных из Средней Азии мастеров, да и недостатка в материале – серебре – новый монетный двор не испытывал (серебро стекалось отовсюду с покоренных земель). Хан Бату, при котором началась чеканка монет, поощрял торговлю и не мог не обратить внимания на выгоды монетной эмиссии. Монеты могли стать послушным орудием прокламационного характера: помещением имен или титулов, родовых знаков можно было поведать о своем могуществе, выразить отношение к верховной власти, возвысить себя и унизить недругов.

Отличительной особенностью денежного дела Булгарии XIII века является наличие большого числа типов монет: почти две сотни видов за полвека. Многие из них являются подлинными шедеврами, сравнимыми лишь с творениями ювелиров. Целый мир, реальный и фантастический, остался навеки запечатленным на маленьких кусочках серебра. Такое разнообразие изображений невозможно встретить ни на одном другом письменном и вещественном источнике тех лет.

Любая эпоха создает свой стиль, порождает свое звучание металла. Легкая ажурность, игра света и тени, четкий контраст серебряных украшений XI–XII веков сменяются продуманной пластикой, символизмом и декоративность XIII–XIV веков, унаследованными и обогащенными затем казанскими мастерами XV–XVI столетий. Легко отличить выполненные из перевитых серебряных проволок браслеты, шейные обручи-гривны, перстни, украшенные гравированным орнаментом с черневым узором домонгольского времени, от выкованных уже в ордынскую эпоху браслетов из серебряных пластин с изображениями львиных личин, арабесок, геометрического или стилизованного растительного орнамента. Булгары создают в это время свой стиль художественного металла, во многом копирующий восточноиранские и египетские образцы. Своеобразие и богатство этих художественных традиций не исчезли в круговороте истории, а получили свое продолжение в дальнейшем, дожив и до сегодняшнего дня.